Русские девушки всегда в поиске

Вы очень много в своих интервью говорите, что русскому дизайнеру на Западе никогда не пробиться, потому что они нас там принципиально не хотят. Если я слышу это от политика, я понимаю, мне немножко странно слышать это от модельера. Немного похоже на самооправдание. Почему они нас так не хотят?

Потому что это коммерческий рынок и, - я об этом много раз говорил, - если Россия добывает нефть, золото, руду, и Россия - богатая страна, то Франция и Италия - они могут жить только за счет торговли: со времен Наполена, когда тот приходит к власти, он делает все, чтобы ввести моду на моду. И поэтому он провозглашает быстрые тенденции, сменяемость и даже когда он видит состоятельных подданых, он спрашивает, почему на тебе я вижу второй раз одно и то же платье, что твой муж так мало тратит на свою любимую жену. Идет жесткая политика в создании модных тенденций и быстрой сменяемости моды. Потому что он понимает, если он будет продавать английский муслин, это не принесет дохода Франции, и вводит в моду леонский шёлк. В Леоне развиваются мануфактуры. Мода - это политика и бизнес. Мода и политика - очень близко связаны.

Российский модельер сталкивается с "у вас есть нефть, куда вы лезете"?

Абсолютно так, безусловно, это так. Посмотрите на Францию. Если модельер приезжает во Францию и начинает торговать на территории Франции, - они готовы принимать и японских модельеров, и бельгийских дизайнеров, они готовы принимать, но это политика. Сегодня русская мода - это не политический момент в России, поэтому она и не развивается. Это следующий этап.

То есть, Вы считаете, в политике должна быть мода?

Пример с Наполеоном все объясняет. Что такое мода? Это легкая тестильная промышленность, рабочие места, мануфактуры. Посмотрите Китай. Что из себя представляет Китай? Это огромная империя модной индустрии. Поэтому китайцы уже не работают за рис, обслуживая весь мир, китайцы научились зарабатывать на моде деньги. Поэтому я считаю, что когда речь зайдет о том, что мы... Сейчас идет речь о сельском хозяйстве (интервью состоялось в 2012 году - прим.ред.). Завтра скажут, нужно поднимать легкую текстильную промышленность. И тогда заговорят о моде. Потому что без моды не существует легкой текстильной промышленности.

Насколько наших людей интересуют вопросы моды? В социальных сетях широко обсуждали, что Карл Лагерфельд сказал: "российские мужчины ужасны". Кто-то тоже самое говорил о российских женщинах. И вообще существует мнение, что в России как-то не до моды.

Нет, весь мир говорит о том, что российская женщина прекрасна, самая прекрасные женщины в России, они любят за собой ухаживать и потенциал огромен. Лагерфельд сказал, что если бы он был женщиной в России, стал бы лесбиянкой, потому что невозможно любить русского мужчину, они - чудовища. Это, к сожалению, последствия 17ого года. В России - это такая общая проблема - потеря вкуса на генном уровне. Сегодня разговаривая о моде во многих школах стиля, где я читаю лекции, мы обсуждаем, как же возродить вкус. Как говорят, о вкусах не спорят, - это абсолютная чушь, - о вкусах спорят, о вкусах говорят и существуют очень четкие, ёмкие понятия о хорошем вкусе и дурновкусии.

Часто слышу от людей такие реплики, что, дескать, мой вкус - моё личное дело. Почему ты ссылаешься на какие-то объективные критерии?

Во всем мире существуют очень четкие понятия. Например, дресс-код в банке, в организациях. Люди одеваются соответственно. Проблема в том, что мы можем увидеть девушку в блёстках в офисе в 3 часа дня, потому что ей не важен регламент компании, она готова 24 часа в сутки искать себе суженого-ряженого. Большую часть жизни она проводить на работе и она должна быть постоянно готова вскочить на подножку уезжающей кареты. И поэтому в России всё было разрушено, Россия - очень молодая страна и, конечно, мы делаем свои первые шаги. Сейчас деньги делаются на нефти, раньше они делалились на водке. Но время проходит, и дойдет дело до легкой текстильной промышленности. И тоже самое компании растут, появляется дресс-код, появляются правила. Жажда стать дизайнером. Люди не понимают, для чего они хотят стать дизайнером, не видят себя в профессии, не понимают многого. Я работаю с практикантами. На пятом курсе они приходят практиковаться. Я спрашиваю, существует понимание женственности: женственность от Кристиан Диор, женственность от Мадлен Вионне (мама кроя, стиля, очень многое создала, во времена корсетов она начинает делать крой по косой, одевать голливудских звёзд). Ты спрашиваешь элементарные вещи, но у практикантов нет понимания таких простых вещей. Как вы собираетесь дальше работать, если у вас нет понимания своего предмета.

Что они отвечают?

Люди не могут дать ответ.

Чем Вы в свое время вдохновлялись, когда пришли в профессию: в 92 году у Вас был показ.

Это была вспышка-откровение, призвание, тогда не было Юдашкина, не было Славы Зайцева, люди не понимали, кто такие модельеры. Не было журналов, информации. Это была заурядная профессия. Моя бабушка всегда шила. Я видел в примерке. Может быть на генном уровне. Когда я стал работать с тканями, люди, которые меня обучали, спрашивали, почему я не боюсь, откуда у меня понимание бесстрашного отношения с тканями. Такое ощущение, что профессия внутри тебя. Как музыкант слышит внутри себя музыку и поет. Вот я не могу петь, хотя пропел в хоре мальчиков в Смольном, но это не моё. А создавать одежду - это моё. Я чувствую её подвижность, я могу накинуть ткань и сказать, это будет пальто и ничто другое.

А Вы помните свой первый момент и можете рассказать, как все начиналось, когда Вы сказали, я Янис Чамалиди, я буду делать одежду.

Я сидел на курсе Кораблестроительного института, на подготовительном курсе, я понимаю, что через полгода автоматически перейду из колледжа в сам институт и я буду строить корабли. Я с ужасом задавал себе один и тот же вопрос, как я буду строить корабли, зачем я буду строить корабли. И вдруг вот такое понимание. Я рисовал соседке по парте свадебное платье. И передо мной был некий эскиз, который и стал прозрением: вот что я буду делать, вот что я люблю и понимаю.

Что Вы сделали потом?

Мухинское училище. Мне повезло, меня приглашает фирма Ив Сен Лоран на должность представителя в России, который готов стать стилистом и вести флаг Ив Сен Лорана на русский рынок. Я приезжаю в Париж, принимаю коллекцию, я смотрю, как Терри создает макияж для Ив Сен Лорана , я вижу фабрики Прентан, Лафайет, как это все меняется, как рынок, на котором существуют бок-о-бок Ёдзи Ямамото, Клод Монтана, Ив Сен Лоран, как эти дома существуют, как работает индустрия моды, я попадаю в свою среду: боже, это же моё, родное. И я, естественно, приезжая в Россию, несу эту информацию, это понимание европейского, так же как при Петре Первом посылали в Европу, чтобы потом принести вкус, понимани, красоту. Я был послом от провидения. И мне долгое время было очень сложно, рынок катастрофически был не готов.

Страшно представить, что в 90-е называли модой. Какое представление было о моде.

Попав на фабрику Володарского "Северина", я повершил там невозможное. Ткани тельмана, от которых отказывались все фабрики, невозможно было перерабатывать. И вдруг я делаю абсолютно маленький жакет с узкой юбкой, меня начинают критиковать ныне существующие модельеры, которые говорят прет-а-порте - это два шва, роба-мешок, и как можно надеть массу в такой маленький костюмчик. Я вижу ужасные грязно-зеленые цвета, потому что гудрон при обработке дает этот грязный цвет ткани, который мне безумно нравится. И я ввожу ручную отделку, и мы пристрачиваем, поднимая эти цвета по клетке отделывая эти маленькие жакеты, на выставке был фурор. Имя Янис Чамалиди становится брендом, которое ставят на каждый костюм. На выставке все спрашивают, это французская марка или итальянская, стоит десятиметровая очередь за жакетами, в примерочную было не прорваться. Просто пожар был. Предприятия тогда еще рассчитывались товарами: я тебе пылесосы, ты мне холодильники. И вдруг на фабрике новая жизнь, ее продукция востребована, ее меняют на холодильники, начинается жизнь. Конечно, это был взлет меня как модельера. Но долго это не продлилось, во время приватизации было не до костюмов.

Основные черты стиля Яниса Чамалиди?

Мы сейчас сидим на Петроградке, в центре города уникальном. Это здание построено 100 лет назад в стиле модерн с греческим направлением. Это мой стиль: модерн, чистые формы, углы. Чистота восприятия линий, конструктивность, но с немного историзмом. Я сам грек, мне нравятся античность, драпировки. Мне нравится работать с манекенами, я не делаю эскизов. Все варьируется на манекенах как в лучших домах Франции. Мы несем эту культуру высокой моды на абсолютно реально уровне. Сегодня наши платья стоят 10-15-20 тысяч рублей, это абсолютно коммерческая цена для потребления, миддл-цена. Все другое шьётся в Китае, нитки везде торчат, а тут ты даешь высокое качество , именно в этом сила русских дизайнеров. Именно так мы можем победить некачественную китайскую продукцию. Я вижу, как большие марки падают до низкого уровня, им главное - торговать, у них нет никакой этики по отношению к клиентам. И только такие маленькие компании могут быть подвижными, маневренными.

Сложился круг покупателей у Вас?

Безусловно, в этом году модный дом праздновал своё пятнадцатилетие. Я начинал с ателье, со свадебных платьев, с работы с театрами и вот на протяжении десяти лет работа в сегменте прет-а-порте, и последние пять лет - это активное присутствие на рынке, потому что это присутствие в собственных монобрендах. Мы позицинируем марку глобально. Клиент приходит к нам не к вешалке, а он попадает в мир Яниса Чамалиди, мы можем рассказать о нашей традиции, о той культуре, которую мы несем, о красоте.

Янис, Вы видите, как Ваши клиенты меняются год от года?

Безусловно, я вижу, как вкусы людей меняются, они начинают отличать хорошую ткань от плохой, хороший пошив от плохого. У них появляется вкус. Этот кризис на рынке одежды он не просто так. Я рад, что он происходит. В Европе эта тенденция была уже на протяжении двадцати лет. Марка YANIS CHAMALIDI была представлена и в французском шоу-руме, в миланском, в Токио, мы работали с разными байерами. И везде тенденция была одна: женщины инвестируют в себя, покупая дизайнерскую одежду. Через десять лет дизайнерские вещи не выходят из моды. В России этого не было. Сейчас оно приходит.

Ваша штаб-квартира в Петербурге, а почему не Москва?

Потому что я из Петербурга, почему Москва?

Не легче было бы в Москве? Москва - центр жизни.

Посмотрите на развитие московских дизайнеров, обратите внимание: Леонид Алексеев, петроградка, Татьяна Парфёнова, Невский проспект, Янис Чамалиди, петроградка, здесь Лиля Киселенко, Суворовский проспект, здесь модные дома и это можно перечислять: Ирина Танцурина, Невский проспект. Здесь в Петербурге мода живет, а в Москве мода не живет, потому что Москва абсолютно подвержена брендам и трендам, Москва одевается не для души, а для статуса, когда приезжают клиентки из Москвы, сумка на руке - крокодил HERMES стоимостью в 65 тысяч евро. Когда ты задаешься вопросом, а для чего это вообще? Почему существует такой уровень потребления и для чего, как это возможно? Ты понимаешь, что это покупка статуса, как дорогой машины. Человек входит и не важно кто он, он может быть абсолютной тупицей, он может быть ничем. Но входит "крокодил", понимаете. Иногда замочек отделан бриллиантами и это уже 145 тысяч евро. Вакханалия, пир во время чумы, я не понимаю этого. Мы не продаем моду, мы показываем стиль, мы говорим о хорошем вкусе. Когда меня спрашивают о моде, о тенденциях, я всегда с удивлением отвечаю, что тенденции нужны для торговли, для быстрого потребления. Мы же создаем одежду, качественную, уникальную. Мы можем продавать эту одежду, и человек, который покупает наше пальто, он будет его носить 2-3-4 года, оно не выходит из моды. Он покупает качество и стиль.

Я однажды услышал такое рассуждение о разнице Москвы и Петербурга от одной московской журналистки. Я спросил, ну как тебе в Питере, как люди одеты. Она ответила, я вижу тут много интересно одетых людей, но когда я представляю их в Москве, я понимаю, что там бы они смотрелись как фрики, а здесь органично. Нет такого? Или это просто московский пафос?

Когда я приезжаю в Москву, мне кажутся фриками... не москвичи и не петербужцы. Понимаете, раньше всегда было отставание в моде на три года от европейской, потому что не было такого отношения к моде. Всегда были щёголи, которые несли это знамя впереди. Оставание Петербурга на три года вообще считалось хорошим тоном. Поэтому всегда обращение к истории формирует и новое отношение к моде и пространству. Эти стены они даже не приемлют моды, они приемлют размеренный образ жизни, человека, который ищет себя. Мода для меня - поиск себя. Человек пытается себя найти через одежду. Мы знаем, что мода - это отражение внутреннего мира. Это всегда поиск. Петербург - уникален, лучший европейский город мира, в котором всё развивается, всё дышит, всё живет. Здесь еще не все рассказано и ничего не предсказано. Здесь только зарождается жизнь.

Из Ваших слов делаю такой вывод, что в петербургском понимании мода - это форма самовыражения и поиска смысла, а в московском - это бренд и цена.

Если грубо рассуждая, Москва зарабатывает деньги, ей некогда. Должно быть быстро, чётко и понятно. Вошёл: часы, скромный пиджак, часы с бриллиантами с аксессуарами, такой регламент.

Янис, а Ваша новая коллекция, какая она? Основная идея коллекции.

Идея коллекции - это длина. Сейчас пройдемся по пропорциям, начнем с идеи. Идея коллекции - это празднование 812 года, сейчас будет юбилей со дня войны 812 года. Объёмный рукав верхней части, потому что был двойной рукав по верху и по низу, немного присборенный сверху, это высокие стойки, это завышенная линия талии. Иногда она на месте, иногда повышается. Это длина в пол, это скользящий силуэт. Много пастельных тонов, тогда был в моде такой цвет, как цвет бедра испуганной нимфы. Все очень понятно. Мода романтична, она хрупка, уникальна. Женщина сегодня ведет самую жестокую борьбу за мужчин. Потому что мужчин на планете Земля мало, мужчины абсолютно не хотят создавать семью, мужчины расслаблены, женщина ведет жестокую битву. Поэтому она хочет выглядеть женственной, соблазнительной, но уже не нахально соблазнительной, потому что она хочет строить семью, поэтому она понимает, что строить образ доступной женщины - не то, что ей нужно. Поэтому юбка в пол, но ткани легкие и прозрачные, как в эпоху 812 года, когда даже на античный манер ткани смачивали, чтобы они в каких-то моментах прилипали...

Подчеркивали всё.

... Подчеркивали фигуру. Стрейч-ткани не было, и приталенность создавали за счет такой вот игры. Поэтому нежные тона, хрупкость, женственность, романтизм присутствуют. И вы можете на манекенах везде видеть: много белого, пастельных оттенков, но в то же время и яркие цвета, много жизни. Ведь даже для 812 года характерен красный цвет, потому что бардо и черный отходят, входят в моду пастельные тона. В нашей коллекции присутствуют цвет коралла, цвет бронзы, такие очень сложные тона, цвет бонди, который назван в честь пляжа Бонди, цвета лазурного берега. Этот цвет жизнеутверждающий, как красный цвет. Но красный цвет в коллекции я не использую. Использую терракотовые глубокие цвета. До красного дело не дошло. В тенденциях переход от серого графита до лавандового пастельного цвета, когда в одной ткани идет перетяжка, или от бежевого до ярко-розового, это очень красивые насыщенные тона. Коллекция у нас весенне-летняя, поэтому весна начинается с очень сложных красок, когда хаки поднимается голубым цветом, это принты, это смешение и в то же время светло-серые и коричневатые, очень сложно описывать эти тона, это петербургские тона, очень органично вписывающиеся в ландшафт.

Когда я читаю отзывы о Ваших коллекциях, я встречаю такие термины, как сдержанность, меланхоличность и строгость.

Это естественно для стиля YANIS CHAMALIDI. Изучая историю, понимаешь ход событий. Всегда у человека есть внутренний духовный поиск, зачем я вообще этим занимаюсь. За пятнадцать лет растешь, поднимаешься по ступеням и хочешь еще выше подняться. Моя одежда - это одежда для человека, который не кричит о себе, он не доказывает, человек, который развивается сам внутри себя. Это история больше о внутреннем человеке, чем о внешнем. Да, моя женщина любит быть красивой, элегантной и, может быть, яркой через сдержанные тона, сдержанные краски. Она говорит больше о внутреннем мире, рассуждает, ищет себя. Стиль CHAMALIDI - это поиск себя. Сдержанность - это хорошо. Я работаю в Петербурге, я работаю абсолютно в петербургском стиле. Мне кажется, что та гамма, которую я выбираю, она подходит нашему городу, она понятна и близка, очень гармонична.

Что новая коллекция предлагает мужчинам?

Мужская коллекция пока капсульная (небольшой ряд), это сдержанные формы, бушлаты, двубортность. По цветам - это черный пыльный шоколад, оттенки белого и серого, коллекция сдержанная, так как мы не делаем упор на мужскую коллекцию, но делаем необходимые вещи, которые могут войти в любой гардероб. Дизайнер должен понимать своё место на рынке. Первое, чему меня научили в шоу-румах, ты должен создавать такую одежду, которая не заставит человека полностью сменить свой гардероб в том или ином направлении, которое ты диктуешь. Но мог бы помочь клиентам добавить в свой гардероб каких-то других оттенков, красок. Новые ноты. Люди, которые покупают марку YANIS CHAMALIDI, - это не озадаченные брендами-трендами люди, не шопоманы. Вещи CHAMALIDI абсолютно вписываются в гардероб и живут годами. Одежда только помогает, но не превалирует.

Вы уже думаете над тем, как будут проходить показы?

Это пока тайна, покрытая не мраком, а светом.

Когда увидим?

Это будет показ в рамках проекта ассоциации, показ летний, и он пройдет в Царском селе. Это будет незабываемо, фантастично. Музыка пишется композитором специально, как и для всех показов нашей марки. Ставится дефиле. Всё это сдержанное шоу со смыслом.

Уже идет подготовка?

Тема коллекции выбирается за два года. Цикл очень ранний. За год подбираются ткани. Это уже в производство запускается. Это достаточно длительный процесс. Поэтому я знаю, какие коллекции будут через два года. Это некая плановость. Сейчас война 812 года. Потом мы переходим к Романовым, будем праздновать 400-летие. Мне очень дороги эти традиции, я хочу возрождать, говорил об этом пятнадцать лет назад. И сегодня эта та самая нота петербургская, уникальная стилистика людей, они жили в Петербурге, они творили в Петербурге, они думали о Петербурге.

Какие ткани в этой коллекции?

Шифон, муслин, бархат - все ткани известные. К нам приходят за натуральными тканями. Большой процент новых высокотехнологичных новаторских тканей. Сложные составы: ткани не мнутся, сочетают в себе синтетику и натуральные волокна. Женщина современная очень динамична, она летает, передвигается, она живет, поэтому ей нужны комфорт и красота.

Хотел спросить о белом цвете. Не знаю, насколько Вы этим интересуетесь. Сейчас политически активные граждане протестуют и цветом протеста становится белый. А с точки зрения модельера белый цвет насколько актуален в этом сезоне?

Эта тенденция сохраняется с прошлого года. Эта мрачность, которая следовала с тех дальних сезонов, которая переходила в глубокие тона и вдруг появился белый как цвет надежды на то, что все переменится. Люди устают в кризис. Поэтому цвет белый вошёл в моду. Белый цвет отражает политику и культуру. Мода как лакмусовая бумажка отражает настроения. Белый цвет - это желание рассказать о том, что хотим привнести что-то новое чистое свежее прозрачное, все говорят о прозрачности о политике.

У Вас в коллекции есть белый цвет?

Сегодня витрины оформлены вообще в белом цвете: красивое пальто из ткани букле, которое использовалось еще во времена Коко Шанель. Мы покупаем эти ткани во Франции. Они не делаются в Китае, они создаются во Франции. Пальто отделано белым мехом, стриженым в виде шашечки, лазерная стрижка, сочетании традиции и технологий. Выпускное платье, может использоваться как коктейльное платье. Очень много свадебных платьев - это вообще направление модного дома. Белый цвет присутствует очень ярко. Он присутствует каждый сезон независимо от того, моден или нет. Черный, белый, красный цвета никогда не выходят из моды. Это классика.

Как Ваша коллекция 812 года согласуется с мировыми тенденциями?

Марка YANIS CHAMALIDI - вне тенденций, вне моды. Я не ставлю перед собой задачи покорять мир. Мы скромно присутствует на рынке, создаем одужду для наших женщин. Для нас важно помочь женщине обрести свой вкус и помочь ей в поиске. Моя клиентка хочет найти себя. Ищущая особа.

Как только они находят себя, они перестают быть Вашими клиентами?

Как только они находят марку YANIS CHAMALIDI, они уже перестают что-либо искать.

Спасибо, Янис. Хотелось бы отдельно поговорить о коллекции дома Романовых. Кстати, а почему Вы не откроете магазин в Москве?

Московские клиентки говорят, что так устали от быстрой жизни, от модности, от хлама. Очень много людей задыхается в этом. Люди, которые хотят купить самые лучшие марки, едут в Париж. Все знают, что не нужно ждать пока в Москву или Петербург привезут лучшие вещи. Самые лучшие вещи остаются в Париже. Я себе когда-то сказал, что Петербург - это второй Париж. Люди будут приезжать. Все самые лучшие клиенты будут приезжать, заказывать и ждать одежду. Не нужно бежать впереди паровоза. Нужно делать своё дело и быть сосредоточенным на том, чтобы бить в цель. У меня нет времени бегать в Москву. Естественно, я езжу по всему миру, выбираю ткани. Но моя задача здесь и сейчас быть и заниматься своим дело. Если ты это не будешь делать, то никто не будет тебя искать ни в Париже, ни в Петербурге, ты просто будешь не интересен.

Янис, а как Вы придумываете? Вы сидите за рабочим столом или перед манекеном подбираете ткани, или Вы просто идёте по улице и Вам приходит в голову идея? Как это происходит?

Ты живёшь, тебя вдохновляют стены Петербурга, и потом приходят клиентки. Ты общаешься с женщиной, и она вдохновляет. Она меряет твою одежду, ты видишь разные фигуры, разные характеры, и ты понимаешь, как тебе стать более профессиональным не для себя, но для них. Мы обслуживающий персонал. Бред, который выдумали СМИ и медиа, - что дизайнер из себя что-то представляет. Ещё со времен Коко Шанель дизайнеров пускали только с чёрного входа. Им нужно было ставить бренды, входить с парадного входа - какие-то непонятные амбиции, ты сделай красиво, человек придёт и будет благодарен. Мода CHAMALIDI очень человечная, не хапужная. Мы далем из шелкового жаккарда прекрасную сложную вещь - плащи летние, - и это может стоить 15-25 тысяч рублей. Такие марки как Dior или Ланвен или менее известные марки могут ставить 60-80-120 тысяч на такую же вещь по качеству ткани. У нас абсолютно другие задачи: мы не раздеваем клиента, мы его одеваем.

Очень хочу спросить, что делать с проблемой наших байеров. Если надо выбирать между российским дизайнером и западным, то выберут западного. Эту тенденцию можно сломать?

Сегодня она уже абсолютно сломана. Потому что мы представляли одежду в итальянских, французских, японских шоу-румах. К качественному продукту есть огромный интерес вне зависимости от бренда. Но в этом сегменте дизайнерской одежды колоссальная конкуренция. Они ищут неповторимых, они ищут новых. Поэтому если ты не соответствуешь, это твои личные проблемы, это не проблемы байеров. Русские байеры, с которых мы начинали, - это люди, которые раньше торговали на Апрашке, на огромных ярмарках, потом у них появились деньги, они стали покупать коллекции. Для них просто проще... Мир сошёл с ума, мы делаем так как нам проще, как нам выгоднее, нет ничего оправдывающего чего-то. Если бы у меня не было цели заниматься высокой модой в Петербурге, я бы не сидел на петроградке, это не выгодно, заниматься модой абсолютно. Но для меня очень важно внести свой вклад в культуру и развитие и возрождение традиции старого Петербурге, как бы это пафосно ни звучало. В Петербурге был абсолютный синтез русского и европейского. Когда итальянские, немецкие мастера сплавляли свой талант на генном уровне, получился этот шедевр, которым сегодня восхищается весь мир, разве это не доказательство того, что я делаю всё абсолютно и правильно. Я абсолютный патриот и готов вкладывать до последней капли крови. И когда мы открыли это место на тихой убогой улице, люди, которые живут вокруг нас, они пришли и сказали, мы проходим мимо вашего магазина, когда здесь всё заасфальтировали как будто бы специально перед нашим открытием, и говорили, мы слышали, вы Путину одевали и поэтому здесь всё заасфальтировали. Янис Чамалиди принес жизнь на маленькую улицу Подковырова. Раньше эта улица называлась Покровского, выходила на Храм Покрова божией матери, его снесли. Сегодня через сто лет у этого здания новая жизнь. Оно сто лет назад построено для компании "Скороход" и сегодня через сто лет открылось новым пространством, модным и человечным, как бы трогательно это ни звучало.